Un bébé titube avec des gestes d'ivrogne. Charmant, ce bébé, pas dangereux, pas jugeur de Juifs. Envie de l'embrasser. Non, trop blond, antisémite dans vingt ans.
Albert CohenElle avait tout aimé de Marseille, la bruyante rue Longue-des-Capucins aux victuailles étalées et criées, la halle aux poissons et ses gaillardes fortes en gueule, la rue de Rome, la rue Saint-Férréol, la Canebière, le Vieux-Port, les étroites rues patibulaires et cordiales où circulaient dangereusement, déhanchés, des messieurs félins et grêlés de variole.
Albert CohenOh jóvenes de greñas desmelenadas y dientes perfectos, gozad en la orilla en donde siempre se ama por siempre jamás, en donde jamás se ama siempre, orilla donde los amantes ríen o son inmortales, elegidos en una entusiasta cuádriga, embriagaos mientras sea tiempo y sed dichosos como lo fueron Ariane y Solal, mas compadeceos de los viejos, de los viejos que pronto séreis, nariz goteante y manos temblorosas, manos surcadas de gruesas venas endurecidas, manos con manchas marrones, triste marrón de las hojas secas.
Albert CohenМой архангел, моя смертельная прелесть, говорила она, не зная, что говорит, с мелодраматической улыбкой дурного вкуса. Архангел и смертельная прелесть — сколько хочешь, думал он, но я не могу забыть, что все эти архангелы и прелести лишь потому, что тридцать два зуба. Но я обожаю ее, думал он вслед за этим, и хвала моим тридцати двум зубам.
Albert CohenИ тогда покоренная бабуиниха приближается, виляя задом, они ведь все, даже самые скромные, обожают его показывать, отсюда и узкие юбки, и она спрашивает бабуина, стыдливо потупив глазки: «Любите ли вы Баха?»
Albert CohenЛишь с Тими я мог без нежелательных последствий быть нежным, юным, дурашливым.
Albert CohenВот еще, кстати, о женщинах: эти непостижимые создания любят целоваться с мужчинами, что само по себе ужасно.
Albert CohenМне не верится, что хотя бы одна женщина была влюблена в великого Христа при его жизни, в человека с печальными глазами. Он недостаточно мужественен, мурлыкали галилейские барышни. Они упрекали его за то, что он подставляет другую щеку. Наоборот, они с раскрытым от восторга ртом во все глаза глядели на римских центурионов с мощными подбородками.
Albert CohenНо конечно же, обладая возвышенной душой, поскольку происходят из славной буржуазии, они воздерживаются от низменных мыслей. Они их маскируют благородными словами, вместо «плоский живот» и «производитель» говорят, что в тебе есть обаяние. Благородство зависит от терминологии.
Albert CohenПоскольку под завесой его заинтересованной любви к важной шишке скрывалась другая любовь, ужасная, подлинная и не ищущая выгод, гнусная любовь-преклонение перед мощью, любовь самки к насильнику, животный трепет перед сильнейшим. Ой, хватит, хватит с меня этой шайки, я их столько видел в своей жизни.
Albert Cohen« ; premier précédent
Page 2 de 3.
suivant dernier » ;
Data privacy
Imprint
Contact
Diese Website verwendet Cookies, um Ihnen die bestmögliche Funktionalität bieten zu können.